Преследуемая Земля - Страница 177

177

Уолли, стоя у пульта управления, стучал по клавишам.

– Ну что, вроде бы все в порядке, – наконец объявил он. – Поехали?

Жанна остановилась, глубоко вздохнула.

– Давай, Уолли! – почти крикнула она. – Начало отсчета – минус десять лет. Скорость один год в минуту.

Свет погас, и они оказались в Солнечной системе, еще невредимой, дохаронской. Качество изображения было отличным, даже самые мелкие объекты отчетливо выделялись на черном фоне. Уолли сегодня творил чудеса.

На сердце тоскливо защемило. Солнце, девять планет. Пояс астероидов между Марсом и Юпитером. Кометы величественно парят в глубинах облака Оорта. На задворках Системы висит Плутон, вокруг него быстро вертится пылинка Харона. Хорошо видно Кольцо Харона, оно похоже на свадебную ленту, которой обвит черный шарик спутника. А вот и Юпитер со своими спутниками, и мощные кольца Сатурна.

Слезы навернулись на глаза. Какое спокойствие, какое величие. Но внутри луны дремало Лунное Колесо, ожидая своего часа. Сейчас, сейчас все кончится.

Жанна влюбленно смотрела на Землю – планета пока на своем месте. Десять лет назад. Жанне девять лет, она живет в родной Франции. Минута – и Земля сделала полный оборот вокруг Солнца, год прошел.

Через год семья Жанны переехала в Нью-Йорк, где мать надеялась найти работу. Сверстники дразнили девочку, издевались над ее смешным произношением, над странным для Америки именем… Вот ей уже десять – вьющиеся волосы рассыпаны по плечам, колени в ссадинах, в глазах отвага. Она не может понять, откуда в ее сверстниках столько жестокости, но это не повод опускать руки. Если надо, она даст отпор, и тогда самому отчаянному забияке не поздоровится.

Еще минута, и прошел второй год, а за ним и третий. Жанна вспомнила свой первый поцелуй. Высокий неуклюжий парень, имя которого она забыла напрочь, как, впрочем, и лицо. Господи, даже имени не осталось в памяти! А тогда она думала о нем каждую минуту. Но поцелуй она помнила отчетливо, поцелуй и охватившее ее странное чувство неловкости вперемешку с нежностью. Они поцеловались на холме за школой, у поцелуя был вкус малинового леденца. Интересно, почему?

Жанна грустно улыбнулась. Какая смешная юность! Один мимолетный взгляд – и ты уже влюблена, в голове – целый красивый роман, вычитанный из книжек. Сколько бессонных ночей, сколько надежд! А потом слезы, когда надежды оказывались тщетными. Вся жизнь пролетела перед ней с огромной скоростью, а скорость определяла она сама, Жанна Колетт.

Четыре минуты, и четырех лет как не бывало, и вот уже миниатюрная Жанна на миниатюрной Земле открывает для себя взрослый мир. Она вдруг обнаруживает звездное небо над головой и смотрит, смотрит на него, не в силах оторваться. Мир необозрим. Где же ее место в нем?

Мечты и планы рождались день ото дня. Родители в вечной погоне за куском хлеба почти не занимались дочерью, и тогда она занялась собою сама. Ее комната стала образцом чистоты, домашние задания Жанна теперь делала с примерным тщанием и прилежанием. Она полюбила порядок. Жанна была очень серьезной девушкой! Она знала, где хочет учиться, какую выбрать профессию, где работать, за какого мужчину выйти замуж и сколько завести детей.

Господи, ну и дура же она была! Разве можно расписать, разложить по полочкам свою жизнь? Впрочем, наверное, можно, но это так скучно, просто скулы сводит. И все равно вмешаются непредвиденные обстоятельства.

Теперь Жанна поумнела. Она поняла, что гораздо чаще, чем хотелось бы, приходится делать то, что надо, а не то, что хочешь. И тут-то пожаловали харонцы.

Земля медленно приближалась к точке своей орбиты, где должна была исчезнуть. Ужасное место. Жанна стояла в темноте, наблюдая и вспоминая, и уже знала о том, что произойдет через несколько секунд. Итак, начало трагедии.

Пять минут. Пять лет.

– Теперь потише, Уолли, – попросила она. – Убавь скорость до одного дня в минуту.

Полет планет резко замедлился.

«Началось, – подумала Жанна. – Началось».

В модели Стурджиса на самом деле невидимые гравитационные пучки были обозначены ярко-красными прямыми. Темноту прочертили мощные лучи. Они были направлены от Кольца Харона на крупные исследовательские центры внутренних планет и их спутников.

– Еще тише, Уолли, – сказала Жанна. – Час в минуту.

Время словно остановилось. Лучи тянулись к Титану и Ганимеду, к Марсу и Венере.

– А теперь в реальном масштабе, Уолли, – прошептала Жанна.

В воздухе плыло четкое изображение Земли, видны были моря, горы, облака… В Северной Америке стоял жаркий июньский день. Тот страшный день перевернул жизнь землян, и каждый помнил его в подробностях. Жанна со своими друзьями устроили ленч в школьном дворике. Она думала о пустяках – о том, что надевать завтра в школу, как поизящнее решить заданные на дом задачки. Хотелось каникул, а до них, казалось, ох как далеко. Компания приступила к мороженому, тут-то все и случилось.

Время совсем остановилось – это Уолли менял режим изображения. Вот оно поползло снова. Сейчас.

Луч достиг Земли, потом прошил Луну. Жанне показалось, будто она видит, как неуклюже зашевелилось Лунное Колесо. Дальнейшее было делом одного мгновения: между Землей и Луной возник бело-голубой диск, а когда он исчез, Земля исчезла вместе с ним. Словно по мановению фокусника. Но это был не фокус. Землю утащили харонцы.

– Модель построена на основе данных прямых наблюдений из Солнечной системы, – сказал Уолли. Он был невозмутим. – Дальше, Жанна, пойдут сплошные догадки и предположения, разумеется, учитывающие информацию, доставленную «Святым Антонием».

177